итак, Steam насчитал пять часов. но это "моей" игры - дотошной, с рассматриванием каждой детали. а так, думаю, можно за пару часов пробежать. не знаю, правда, есть ли смысл в таком прохождении...
игра хорошая. в смысле опыт, ведь игрой-то ее как раз и сложно назвать. такое, знаете, в лучших традициях Dear Esther, только GH - более камерная, понятная и душевная. скажем так, следующий этап развития той концепции, которой удивила Dear Esther. я хочу еще такого.
не для всех, само собой. ну вот если Dear Esther понравилась или хотя бы чем-то где-то зацепила, то попробуйте.
стоит 3 бакса, что ли. рисуют в нем, как обычно, стилусом прямо на экране. такой себе планшет для арт-баловства. народ там, конечно, выдает вещи. будет еще круче, когда выйдет полноценная игра на базе этого небольшого приложения, куда будет добавлена настоящая школа рисования и больше инструментов. а то и сюжетную кампанию куплю обязательно без разговоров.
поставил на iPad шестой iOS. теперь в родном его приложении AppStore не пишут в описаниях программ, на каких языках они доступны. приходится смотреть каждый раз на компьютере.
одна из книг Длинного списка Книгуру (самый крупный в России (и СНГ) конкурс книги для детей и подростков) - Марии Ботевой. вот маленький рассказик её, не из книги и не для детей, а так просто, на глаза попался.
Как-то я работала с одной женщиной, очень нервной. Я таких больше не видела. Плохо ещё то, что она была моей начальницей. С самого утра начинала орать. Точнее, утром она была ещё почти спокойной. Просто выговаривала за прошедший день. Что мы все плохо работаем. Нас обходят конкуренты. Спокойно размазывала по стенке. Потом. Днём несколько раз вызывала к себе. Говорила сквозь зубы. Что уже двенадцать, а у нас ни в зуб ногой. Конь не валялся. Ничего себе. Новости. Но мы привыкли. За полчаса до окончания дня врывалась в кабинет и шипела, чтобы прекратили смеяться. Ещё полчаса до конца дня. Показывала на часы. Я всё думала, что её, собаки, что ли, каждое утро кусают, такая злая.
И однажды было странное. Мы выходили вместе с нашей работы. Я задержалась, а когда выходила, столкнулась с ней. Она тоже выходила. Не сбегать же. Потом. Пришлось идти рядом. До остановки. Оказалось, ей в ту же сторону. Повезло. Ничего не скажешь. Ну вот. Стоим на остановке. Видим, кошка. Или кот. Начальница полезла в сумку. Достала куриную лапку. Я видела, она покупала на обеде. Отщипнула кусок мяса. И отдала коту. Или кошке. Улыбается сама. И говорит: «Я бы больше дала. Но там на пути ещё попадутся. Всем надо». В общем. Оказалось, она кормит всех бездомных кошек. В память о своём Пушке. Надо же, сентиментальность.
Это мелочи. Почему она их кормит? Просто сын в армии. Забрали. Куда-то на юг. Известно же, как там опасно. На Кавказе. Потому нервная. За два дня до армии из дома ушёл кот. Пушок. Белый. Мягкий. Ласковый. А это хорошо. Так считается. Значит, отдал свою жизнь за хозяина. Как раз сын его год назад привёл домой. То есть, за год до армии. Подобрал на улице. «Я в это не верила», - сказала начальница, - «Но это правда». Сына отправили на юг. Сколько слёз. Сколько нервов. Сколько корвалола. Сначала писал. Что всё хорошо. Что служба отлично. Что скорей бы домой. Не тот климат. Что всё так-то мирно, только иногда слышно – постреливают. Потом. Оказалось – кое-что не договаривал. Не кое-что, а многое. Шли бои, и их вовсю готовили. К войне. И не отказаться. Не дадут ни отпуска, ни конвертов. Только попробуй. Так все дела и делались. И вот письма перестали. Не идут, и всё. Нету. Месяц, два. Три. Четыре. Полгода. Военные отвечают, что всё нормально. В том штабе, где отправляют, так отвечают. Жив, здоров. Служит. В самом спокойном месте. На заставе. Высоко в горах. Однако к телефону не подходит. Сделаем внушение. Подойдёт. Ладно. Ещё месяц. Ничего. Тишина.
Тогда ночью к ней приходит Пушок. Зубами стаскивает одеяло. Пытается стянуть. Будит её. Она встала. А Пушок ведёт её куда-то, из квартиры вывел. Из подъезда. Куда-то идут, идут. Долго. Оказались на городской свалке. И тут Пушок начинает рыть землю. Лапами. Она ему помогает. Раскопали яму, а это могила. А в могиле сын. Она его из земли достала, плачет. Воет. А Пушок трётся о ноги. Потом сам забрался в могилу. Лёг. Даже лапы как будто крестом сложил. Друг на дружку. Передние. Ладно. Тогда сын оживает. И закапывает могилу. С Пушком. Кидает землю и плачет. И она тоже плачет.
Пришла со свалки седая. Старая. Пошла в церковь. Купила свечки. Поставила за здравие сына. Хотела за упокой кота, но одумалась вовремя. Нельзя же. Тогда дала слово всех бездомных кошек кормить. Пока сын не вернётся. И дальше тоже. Всегда. Пришла домой, а в ящике письмо от сына. Скоро должен вернуться. А она кошек всё так и кормит.
читать дальшеО романе Артура Кларка «КОСМИЧЕСКАЯ ОДИССЕЯ 2001 ГОДА»
Творчество одного из крупнейших писателей-фантастов современности Артура Кларка хорошо принято советскими читателями. Известны и важнейшие черты его биографии. На русский язык переведены многие его научно-фантастические рассказы и новеллы, некоторые научно-популярные очерки («Черты будущего», «Рифы Тапробана» и др.). Возможно даже, что мы знаем Артура Кларка больше как научного популяризатора, увенчанного международной премией Калинги, поскольку из многих крупных научно-фантастических произведений, принесших ему мировую известность («Конец детства», «Город и звезды», «Лунная пыль» и др.), у нас. до этого года была издана только одна повесть «Лунная пыль». А. Кларк всегда был самым ярким представителем так называемой «чистой» научной фантастики, основанной на строгих научных данных. Он уже давно доказал свою способность к научному предвидению, поставив вопрос об искусственных спутниках как средствах мировых коммуникаций, когда еще и сами спутники только снились инженерам.
Фантастика Кларка гуманистична. Его картины будущего, пусть нередко печальные, никогда не «приправляются» убийственными катастрофами, разгулом ненависти и угнетения, о чем любят писать многие зарубежные фантасты.
Артур Кларк всегда проявлял интерес и дружественные чувства к борьбе за новое общество в СССР и других социалистических странах.
Предлагаемое читателю последнее произведение А.Кларка «Космическая одиссея 2001 года» — переработанный в роман литературный сценарий одноименного кинофильма. Фильм этот, поставленный знаменитым американским режиссером Стэнли Кубриком с небывалым для этого жанра размахом, вызвал большой резонанс во всем мире.
Центральная тема «Космической одиссеи» — контакт с внеземной цивилизацией — занимает ныне не только писателей-фантастов, но и ученых. Кларк обращается к ней не впервые. По существу, этот роман (и предшествовавший ему сценарий) является развитием и продолжением замысла, получившего начальное выражение в давно написанном рассказе Кларка «Часовой». повествующем о загадочной пирамиде, оставленной представителями древней космической цивилизации на Луне, чтобы, просигнализировать на далекие звезды, откуда они прилетели, о том, что на Земле возникла и вышла в космос новая разумная раса.
Я не пересказываю здесь содержания романа — читатель сам ознакомится с ним. В некоторых главах «Космической одиссеи» Артур Кларк вышел из рамок строго научной фантастики, устремившись в сферы чистой фантазии, не имеющей под собой научной основы. Видимо, это следует объяснить влиянием Стэнли Кубрика, в соавторстве с которым написан киносценарий, лежащий в основе романа.
В некоторой мере это относится к первой части романа, героями которой являются пралюди — человекообезьяны плейстоценовой эпохи и «часовой», установленный где-то в Африке. Гипотеза о вмешательстве внеземных сил в эволюцию человека на Земле, конечно, ненаучна. Совершенно фантастичны и противоречат всему строю романа его заключительные главы. Как помнит читатель, американский космонавт Дэвид Боумен, единственный член экипажа планетолета «Дискавери», уцелевший после схватки с «взбунтовавшимся» электронным мозгом корабля, обнаруживает на одном из спутников Сатурна Япете гигантский черный обелиск — форпост могущественной инозвездной цивилизации. Подлетев к нему на космической капсуле, Боумен попадает во власть высшего космического разума, который увлекает его за тысячи световых лет от нашей Солнечной системы. В описании этого невообразимого полета Кларк пытается передать нам через конкретные ощущения человека и. действие парадокса Эйнштейна, и положения теории гиперпространства, доступные только в форме дерзких математических абстракций. Читатель сам увидел, насколько это ему удалось, но эти страницы так или иначе соответствуют материалистическому представлению о мире. Возражения вызывают несколько очень коротких, почти фрагментарных последних глав. Из них явствует, что высший космический разум не имеет вещественной оболочки и представляет собой чистую энергетическую «субстанцию», свободно перемещающуюся в пространстве. Человек Земли Дэвид Боумен, унесенный в галактические дали, неожиданно оказывается в привычной для себя обстановке комфортабельного номера американского отеля (позднее выясняется, что она была воспроизведена с американской телевизионной передачи, которую записал и передал сюда черный монолит«часовой» космического разума, оставленный им на Луне). Боумен засыпает, претерпевает во сие, таинственные метаморфозы, приобщается к высшей мудрости Вселенной и, утратив свой телесный облик, летит к родной Земле, чтобы предотвратить нависшую над ней ядерную катастрофу.
Роман, как и фильм, по существу не закончен. Повествование о подвиге и свершениях живого человека не доведено Кларком до развязки. Последние страницы совершенно Чужды, я бы сказал — антагонистичны, реалистичной атмосфере романа, не согласуются с собственным, вполне научным мировоззрением Кларка, что и вызвало отсечение их в русском переводе. Конечная судьба астронавта Боумена остается неизвестной.
Повествование о космической одиссее представляет большой интерес для нашего читателя. Перед нами тот Кларк, которого мы знаем и любим, во всем блеске литературного мастерства- и разносторонней научной эрудиции.
Очень интересна история обнаружения загадочного монолита на Луне. Заметим попутно, что А.Кларк еще раз оказался пророком, предсказав аномалии геофизических, точнее, селенофизических характеристик на Луне, открытые ныне, правда, в гораздо большем масштабе.
Страницы частей романа, посвященных описанию устройства космического корабля, даны Кларком со всей присущей ему технической фантазией; правдивы и убедительны картины быта и работы астронавтов — исследователей космоса; величественны космические пейзажи и описания огромных небесных тел — Юпитера и Сатурна.
С большой силой написаны главы, рисующие драматические события, разыгравшиеся на корабле. Вряд ли научно обоснована возможность трагического конфликта между роботом и людьми: создатели столь сложного электронного мозга могли предусмотреть какие-нибудь предохранительные устройства и мгновенное переключение на «человеческое» управление. Однако, как бы мы ни оценивали убедительность исходных обстоятельств, дуэль между Боуменом и ЭАЛом производит впечатление на читателя.
Среди множества откликов мировой прессы на фильм и роман (в большинстве весьма положительных) раздавались голоса, упрекавшие Кларка в том, что машины у него выразительнее и сильнее, чем образы людей. Действительно, характеры людей астронавтов, исследователей, покорителей космоса, ученых, управляющих полетом гигантского корабля к окраинам Солнечной системы, — выписаны в романе недостаточно ярко. Они раскрываются только в борьбе с силами природы и особенно в отношениях с техникой, однако настолько достоверно, с такой изобретательностью технического вымысла, что посвященные космическому полету части следует отнести к числу лучших в романе.
К сожалению, в «Космической одиссее», как и в большинстве произведений Кларка, отсутствует лирическая тема. В его романах и рассказах почти нет женских персонажей. Возможно, это своего рода протест против изобилия «секса» в современной западной научной фантастике, но нельзя не отметить, что, ограничивая своих героев в естественных человеческих чувствах, Кларк неизбежно обедняет их образы.
Все это не умаляет интереса к новому роману Кларка. Советский читатель оценит «Космическую одиссею» как рассказ о человеческом мужестве, стойкости, техническом гении, готовности к подвигу во имя всего человечества.
Джейсон Стэтхем порадовал в Эффекте колибри, очень английском и очень не-стэтхемовском фильме о том, как трудно быть дезертиром в Лондоне. еще порадовал дубляж, что случается редко.
но больше всех порадовали Мариса Томай и Кристиан Слейтер в Untamed Heart, ленте из тех времен, когда все мурлыкали под нос "ту-ту-ту-ру ту-ту-ру-ру" Сюзанны Веги. оба молодые, красивые, влюбленные, настоящие. всем советую от душии спасибо тому человечку, у которого в днявке я увидел пост про это кино на прошлой неделе.